Медиаторы Прикамья: посредники в коммунальных войнах

Пилотный проект по созданию служб посредничества в жилищной сфере завершился в Пермском крае. Цель – разрешение конфликтов и восстановление отношений при содействии медиаторов. Эксперимент общественников из Центра социальных инициатив признан удачным, однако дальше дело не движется.

На то есть несколько причин. Первая: бесплатная инициатива пытается встать на финансовые рельсы. Вторая: политической воли для распространения опыта на весь край пока нет. Третья: многие жители до сих пор не понимают, что это за явление в городской жизни.

«Коммунальные войны» – словосочетание, знакомое многим. Причин для конфликтов масса: борьба за парковочное место, споры жильцов с представителями ТСЖ или УК из-за некачественного обслуживания дома и т. д. Авторы проекта пригласили практикующих медиаторов (специалистов, помогающих людям разрешить конфликт и восстановить отношения), чтобы вместе создать специальные посреднические службы, призванные помочь разрешать острые проблемы, связанные с недвижимостью. В качестве экспериментальной площадки были выбраны микрорайоны Левшино и Владимирский, а так же поселок Суксун, где уже есть подготовленные медиаторы. О том, что из этого вышло, БН рассказал председатель правления Центра социальных инициатив Андрей Жуков.

– На какие конфликты были ориентированы службы посредничества?

– На межличностные и межгрупповые конфликты в домах. Они не относятся к системным, которые невозможно разрешить с помощью посредников в силу их регулирования законами. Соответственно, это не конфликты между жителями и УК или ТСЖ, жителями и властью, УК или ТСЖ с ресурсоснабжающими организациями, а межличностные споры жильцов многоквартирных домов. По опыту реализации нашего проекта скажу: самый высокий уровень конфликтности отмечен в ТСЖ – там не только обычные соседские отношения, но и споры вокруг общей собственности и ресурсов. Тем не менее именно там неплохо получалось урегулировать конфликты.

– Какие результаты?

– В рамках проекта удалось рассмотреть 72 обращения. Из них 14 относительно успешно. По двум спорам удалось дойти до мировых соглашений – стороны письменно заверили, что конфликт исчерпан и судебного разбирательства не потребуется. Но и после завершения проекта люди продолжают обращаться. В настоящее время, насколько мне известно, в работе – 12 новых случаев.

– Из-за чего чаще всего возникают споры?

– Причины разные. Например, один конфликт, который нам удалось разрешить, произошел в микрорайоне Левшино. ТСЖ рассталось с бухгалтером, а та не передала документы и базу данных 1С, в которой велся учет. Аргументировала это тем, что «все приобрела на свои деньги». Однако мы смогли достичь мирового соглашения, и документы были переданы. Другая ситуация сложилась в Суксуне. Спор шел вокруг парковочного места на придомовой территории. Предприниматель на протяжении нескольких лет использовал это место под стоянку грузового автомобиля, а жители хотели там разбить цветник. В итоге общими усилиями было найдено другое место для машины и многолетний конфликт разрешен. На первый взгляд, вроде бы обычные бытовые ситуации, но люди часто не знают, что в таких случаях делать.

– А неудачи были?

– Были. Скажем, типичная ситуация в микрорайоне Парковый. Групповой конфликт между председателем ТСЖ и несколькими жителями. Речь шла о распоряжении общей собственностью (парковка во дворе. – БН). Стороны много раз собирались, но ситуация в конце концов так и не разрешилась. Председатель отказалась продолжать диалог.

– Разве суд не более эффективен в разрешении таких конфликтов?

– Нет. Во-первых, в суде всегда есть проигравший. Во-вторых, человек, не в чью пользу было вынесено решение, все равно рано или поздно начнет снова жаловаться, найдет новый предлог для суда или применит какие-нибудь иные меры. То есть конфликт не гасится, а переходит в другие, иногда более острые, формы. А успешная процедура посредничества предполагает взаимовыгодное соглашение.

– Если решения не может быть или оно не найдено, то это медиатор не справился?

– Медиатор может быть бессилен в ситуации, когда люди не готовы идти на диалог, не желают договариваться. Конечно, есть ситуации, как в микрорайоне Парковый. В остальных случаях медиатор всегда может помочь, даже если дело дошло до рукоприкладства. Главное условие – желание людей примириться. Хотя бы у одной из конфликтующих сторон.

– Как оценивается успешность работы медиатора?

– Качественный результат – это разрешение конфликта на условиях полной взаимовыгодности для сторон. Такой исход – большая редкость. Например, по американской технологии мировое соглашение должно быть зафиксировано письменно. По нашей – люди должны просто договориться, успокоиться, разойтись и больше не возвращаться к этому же конфликту.

– Кто может стать посредником, какими качествами он должен обладать?

– Выделю несколько типов. Первый – это люди с базовым психологическим образованием и курсами по конфликтологии и посредничеству. В основном они работают в школьных службах примирения. Также с нами сотрудничают представители вузов, в которых проводятся обучающие мероприятия по подготовке посредников.

Второй тип – специалисты, практикующиеся на бизнес-конфликтах. Там свои технологии, но мы частично используем их опыт.

И третий тип посредников – это фрилансеры. С нами в этом качестве работали представители Центра посредничества в переговорах и разрешении конфликтов «Согласие». В Перми подобных несколько, они сотрудничают с НКО, ТОСами, районными администрациями.

Первый подобный проект мы реализовывали еще в 2001 году. Идею подала Татьяна Марголина, которая тогда занимала должность заместителя губернатора региона (в настоящее время – уполномоченный по правам человека в Пермском крае. – БН). Мы собрали первую группу из 25 психологов. Эксперты из Петербурга обучали их медиации по американской системе. Сегодня 12 человек из этих специалистов работают в различных центрах («Лига медиаторов», «Ассоциация медиаторов Пермского края») или ведут частную практику. Объединения есть, но людей не хватает.

– В чем причина?

– Нет рынка. Есть спрос и предложение, но специалисты все еще не могут реализовать себя на 100%. Конечно, определенное влияние оказывает то, что медиация в нашем случае – это вспомогательная деятельность, хобби. Я не люблю слово «медиатор» – оно из западных технологий. Мы же учитываем многие ментальные особенности наших людей, имеющих совсем другую культуру поведения. Поэтому, на мой взгляд, более уместен термин «посредник». Ведь человека сначала нужно просто уговорить, рассказать, как процесс происходит. У многих такой формат урегулирования спора вызывает шок, за чем иногда очень интересно наблюдать.

– Как в дальнейшем будут существовать службы посредничества?

– Это зависит не только от результатов проекта. Есть еще программа «Эффективное управление многоквартирными домами». В 2011 году мы разработали ее новый вариант на трехлетний период, куда включили специальным блоком обучение муниципальных служащих в сфере ЖКХ технологиям посредничества. Их пока немного – в каждом районе Перми работает по три-четыре человека плюс специалисты городского Департамента ЖКХ. Обучение председателей ТСЖ, советов многоквартирных домов и представителей УК – краткосрочное. Кроме этого, в рамках программы было предложено формирование служб посредничества на постоянной основе.

Концепция программы неоднократно обсуждалась со специалистами профильного департамента, общественным советом при главе города, но, несмотря на одобрение, в дальнейшем из нее были выброшены содержательные вещи. То есть заинтересованности со стороны лиц, принимающих решения, нет. Но поскольку мы работаем с ТОСами, то видим большой спрос на эти технологии от отделов по работе с общественностью при районных администрациях. Например, мы заключали договоры в Свердловском, Мотовилихинском, Орджоникидзевском районе, и наши медиаторы работали там не только по конфликтам, но и обучали активы ТОС.

В настоящее время по инициативе городского Управления социальной политики принята новая программа – «Общественное участие», в которую включены обучающие курсы для ТОСов, где также задействованы технологии посредничества. Вот так, шаг за шагом, с разных сторон мы пытаемся зайти в эту сферу. Где-то получается – где-то нет.

– Будут ли службы посредничества взаимодействовать с информационно-консультационными пунктами по вопросам ЖКХ, которые открылись в Перми?

– Почти все из этих 36 пунктов базируются при общественных центрах, в том числе и тех, что работали с нами в проекте. Взаимодействие возможно, и оно есть, но фрагментарно. В ИКП должно быть место, где двум людям при посредничестве специалиста можно было бы побеседовать в течение примерно двух часов, хотя порой требуется и до пяти. В зависимости от ситуации нужно провести две-четыре встречи. Стоимость работы посредника – тысяча рублей в час, что дешевле, чем услуги юристов.

В ТСЖ более прагматичный подход – они понимают, где выгоднее. Правда, люди у нас не привыкли думать в категории «дешевле-дороже», они рассматривают услугу в категориях «бесплатно» и «за деньги». Иногда нам говорят: «Да ну вас с вашими технологиями, пойду в суд». Я бы назвал это привычкой судиться. Самый частый вопрос, который нам задают, это как написать исковое заявление. А мы видим, что в какой-то конкретной ситуации человеку эти действия не нужны, так как неэффективны. Приходится людей отговаривать ввязываться в противостояние. Мы стараемся показать обходные пути. Но люди, к сожалению, привыкли жаловаться – в суд, Госжилинспекцию, прокуратуру. В таком случае вся система консультирования, в том числе в этих 36 пунктах, рискует выродиться в простую диспетчеризацию.

– И все-таки, по вашему мнению, каковы шансы у служб посредничества войти в повседневную жизнь?

– Пока волны активности в этой сфере возникают с переменным успехом. Важно, что потребность и ресурсы есть. Сегодня общественные центры особо не загружены, труд специалистов нужно оплачивать. Хотелось бы поставить это на стопроцентную оплату из бюджета, например, в первый год деятельности. Потом перейти на софинансирование. Но я бы не сказал, что это какие-то запредельные траты. А когда посредничество станет неотъемлемой составляющей в работе председателей ТСЖ, можно перейти и на самоокупаемость.

Мнения: нужны ли жилищному рынку медиаторы?

Уполномоченный по правам человека в Пермском крае Татьяна Марголина:
– Практическое применение посредничества отработано, а внедрение этих технологий требует инициативы должностных лиц на местном уровне. В апреле в Перми пройдет конференция «Медиация как культура согласия», где состоятся круглые столы с представителями муниципалитетов, по итогам которых, я надеюсь, будут подписаны конкретные соглашения с краевой «Ассоциацией медиаторов».

Внедрение технологий согласия требует политической воли. Хотелось бы, чтобы Совет муниципальных образований, который сотрудничал с нами, в том числе в рамках этого проекта, взял на себя эту инициативу. ЖКХ – очень напряженная сфера, требующая внесудебных механизмов разрешения частных конфликтов, которые сегодня в основном решаются в суде. В итоге люди не удовлетворены, отношения жителей с ТОСами и УК испорчены, я уж не говорю о том, что это очень затратно. Медиация используется не только в сфере ЖКХ, но именно в этой сфере есть готовые технологии.

Руководитель Центра правовой и гражданской активности (ЦПГА) МУ «Суксунская Централизованная библиотечная система» Наталья Возякова:
– В ЦПГА действует сектор посредничества, куда и после эксперимента обращаются представители конфликтующих сторон. В Суксуне такие службы появились еще в 2010 году, но пока люди не вполне готовы к этой форме разрешения конфликта.

Председатель ТОС «Владимирский» Алевтина Севостьянова:
– Конфликтов, особенно в ТСЖ, огромное количество, поэтому посредники необходимы. Спрос есть, просто люди не знают о том, что такая услуга существует. По старой памяти к нам идут жители, мы их направляем к медиаторам, с которыми работали во время проекта.

Председатель ТОС «Левшино» Светлана Кудрявцева:
– Потребность в такого рода услугах есть. Проект закончился, но сейчас работает «сарафанное радио». И жители снова приходят к нам, проблемы-то всегда есть.

Справка БН
Медиация – это способ внесудебного разрешения споров с помощью третьей, беспристрастной, стороны – медиатора (посредника). Во время процедуры стороны конфликта самостоятельно приходят к взаимовыгодному решению. Посредник в своих действиях полагается на четыре основных принципа: добровольность, конфиденциальность, сотрудничество и равноправие сторон, беспристрастность.

Медиация в сегодняшнем виде появилась во второй половине XX века, сначала в США, позже в Европе. В России применение медиации как способа разрешения коммерческих споров впервые закреплено в нормах Арбитражного процессуального кодекса 2002 года, а в 2010-м был принят Закон «О медиации». Кроме того, в России более 12 лет медиация развивается в форме «Школьных служб примирения», направленных на решение конфликтных ситуаций в образовательных учреждениях.

28.03.2014 12:55 | Источник БН.ру

Автор: Анатолий Игошин

Фото: из личного архива Андрея Жукова